Олега передернуло: представил, что запоздал бы хоть накрохотнейший миг на выходе из крутой дуги… Не верхушки трав бы сжевал!

В плечах было горячо от боли. Он распростал крылья,чувствуя, как тяжко напрягать жилы. Парил, поднимаясь на теплых токах от земли.Когда внизу деревья снова стали крохотными, воздух уже не подпирал снизу.Пришлось скользить, как по ледяной горке, выискивать теплые потоки.

От усталости и жгучей боли мутилось в голове. Не лучше ливзять да помереть? За что так мучиться? Боромир рек однажды, что без боли нетжизни. У кого не болит душа, тот вообще не человек. Душа либо болит, либо еенет. Если так, то он человек, с какого боку ни тронь. И душа стонет, и телоплачет.

Олег начал от усталости падать, крылья почти не держали. Вгремящей от боли голове мелькнула странная, как холодная молния, мысль, что убогов, если он думает верно, души не должно быть вовсе…

Замерзающие губы снова и снова повторили заклинание. Онпадал, падал, крылья сложил. Надо успеть распахнуть у земли, а пока сберечьсилы. Но успеть распахнуть вовремя, а то и крылья не удержат…

Крохотные деревья проплывали в двух-трех верстах внизу. Олегбез сил лежал на спине Змея. Пальцы побелели, вцепившись в крупные чешуйки. Ичасу не пролежал на земле, как с неба упал скованный заклятием Змей, и Олег,постанывая от боли и беспомощности, с третьей попытки вскарабкался на горбатуюспину.

Теперь вжимался между плитами, пронизывающий ветер грозилсбросить на землю. Магический кокон больше не сотворить, слишком мало сил. Итак даже от простого заклятия слабость во всем теле, звон в ушах. От мощного –кровь из десен, перед глазами меркнет свет.

Он пощупал Посох Мощи. Алатырь-камень едва светится, всетакой же теплый, словно живой. Земля проплывает далеко внизу медленно, нехотя.После стремительного броска в магическом коконе полет на Змее кажетсяулиточным, да и страха перед высотой нет. После того как ощутил, а главное –понял, что воздух не пустой, а вроде воды, только намного жиже, в нем тоже естьна что опираться, страх хоть и не ушел весь, но подчинился пониманию. А дляволхва понимание – что секира в руках такого бойца, как Мрак.

Когда навстречу поплыли пухлые облака, Змей с разгонаврезался в вязкий туман, похожий на молоко из-под больной коровы, рыкнул зло,судорожно захлопал крыльями. Их вынесло наверх, поджатые к пузу лапы Змея почтизадевали белое поле. Над облачным покровом было холодно, как зимой на дереве вветреную погоду.

Змей взвыл, сложил крылья и камнем рухнул сквозь белоемесиво из разреженной воды, молока и снега. Олегу показалось, что крылатыйсарай даже глаза закрыл, только бы не видеть такой мерзости.

Олег терпеливо удерживал тошноту. Внезапно белая пеленаскользнула вверх, а далекая земля пошла стремительно вырастать в размерах. Олегпостучал предостерегающе по толстой шее Змея, кожистая пленка на глазах зверяоставалась опущенной.

Уже обозначились кусты, Олег поспешно ударил Посохом междуушей Змея. Тот вскрикнул, распластал крылья, их едва не вывернуло встречнымветром, а Олега прижало к спине с такой силой, словно такой же Змей обрушилсяна спину, а вся кровь отхлынула в то место, которым все, окромя волхвов, мыслятвместо головы.

– Дурная жаба с крыльями, – пробормотал Олег зло. Он вспомнилМрака, тот всегда так называл Змея. Каково сейчас оборотню? Ежели уцелел… Емувыпало самое трудное. Пойти ему или Тарху, то и головы сложить, и дела несделать… А Мраку все одно на роду написана близкая гибель…

Он ощутил вину: так холодно рассуждает о близкой смертидруга, но, с другой стороны, всем им не выйти живыми из этого похода. Не говоряо том, что весь Белый Свет погаснет через три дня!

Холодок пробежал по спине. Олег спешно отогнал жуткоевидение конца света. Успеть бы до гибели хоть ударить по Злу со всей дури! Илихотя бы плюнуть в глаза.

Змей снизился настолько, что земля мелькала, как подкопытами скачущего коня. Когда впереди в облаке желтой пыли возник табун коней,крупноголовых и с короткими, как иглы ежей, гривами, Змей опустился еще. Кустыи трава от бешеного лета слились в одну зеленую мерцающую полосу.

– Давай, жабка, – прошептал Олег. Глаза слезились отсвирепого встречного ветра, а губы норовило развернуть, как рану от секирыМрака. – Давай, зелененькая… Времени с воробьиный скок… Ежели Мрак ужеспустился по дуплу, а за ним не заржавеет…

Змей на лету ухватил самого рослого коня, поднялся на сотнюсаженей и разжал когти. Бедное животное с высоты кувыркнулось трижды, донессяглухой удар. На земле осталось пятно распластанной окровавленной туши. Змейдаже не сделал круг, упал на жертву.

Олег со вздохом развязал мешок. Сухари и ломоть мяса –казацкая еда, как говаривал тот вожак молодого королевства, Конан. Змей под нимжадно чавкал и торопливо рвал тушу, брызгал кровью, словно боялся, что волхвслезет и съест все.

– Я ж не Таргитай, – объяснил Олег. – Это с ним не садись заодин стол… Но ты не очень. Большая сыть брюху вредит. Нам еще ехать и ехать.

Он как в воду глядел: осоловевший Змей пытался лечь соснуть,а когда Олег озлобленно бил сапогом в раздутое, как у жабы, брюхо, Змейвыгибался и подставлял бока, уже искусанные крупными, с жука-рогача,змееблохами.

Пришлось ухватиться за Посох. Нет Таргитая, подумал соблегчением. Тот прикрывал бы ладонями глаза от вспышек жалящих молний, жалелбедного Змея, у него все бедные, обижать нельзя даже лягушек… Зато сейчас,когда повеление подтвердил властью, подпрыгнул и затрепыхал крыльями, какмолодой воробей. Под белесым брюхом сразу замелькала земля. Еще как замелькала!

Лес сменился кустарником с проплешинами голой земли. Теразрослись и заняли все пространство, полностью вытеснив пятна зелени. Земляпотянулась безжизненная, голая, рыжая, как распавшееся железо, цвета руды.Последние норки зверьков исчезли, мир стал безжизненным и безрадостным.

Небо темнело. Олег сперва решил, что собираются тучи. Когдачутье заставило вскинуть глаза, то вздрогнул и втянул голову в плечи.

Над ним нависал, постепенно снижаясь, свод изполупрозрачного камня. В толще мелькали сгустки, искры. Змей дрожал всем теломи летел, как испуганная утка: вытянувшись всем телом и суматошно ляпаякрыльями. Воздух сгустился и застыл, такой же мертвый и враждебный, как земля инебо.

Олег ощутил странный холод, словно над затылком пронесласьисполинская ладонь изо льда, инстинктивно пригнулся.

– Небесные великаны? – прошептал он. – Вниз, жабка… Быстреевниз…

Змея тряхнуло, он побежал, выставив крылья парусами и гасясумасшедший бег о плотную стену воздуха.

Олега сбросило, больно ударился, земля и небо триждыменялись местами. Олег вжимался в землю, рука ледяного великана Имира вот-вотприхлопнет, как муху, он и его страшные братья живут именно здесь, на КраюСвета…